В 4 километрах от озера Чудзъяври в 15 – от селения находится озеро Акияврь или Бабозеро, от слова акка – бабушка.(Некоторые исследователи считают, что название реки Ока также происходит от этого финно-угорского корня… прим. Скальд) На высоком скалистом берегу озера, среди обломков разрушенной временем горной вершины одиноко стоит сиенитовый камень, издали напоминающий старуху, сгорбившуюся в сидячем положении. Камень этот, по словам саамов, в глубокой древности считался за окаменевшую женщину и являлся объектом поклонения. От камня- бабушки получило своеназвание и озеро. К камню, как это можно установить из рассказов саамов, приходили древние охотники и рыболовы, приносили для наговоров стрелы и пули, а впоследствии – деньги в жертву бабушке , рога дикарей , ножные кости с мозгом (саамское лакомство) и т.п.По-видимому, бабушка и ее наговоры считались покровительствующими при охоте и на рыбной ловле, а, может быть, и при торговле, коль скоро ксвященному камню приносили и деньги. Связного рассказа об истории бабушки ни от кого слышать не удалось. Даже 97-летний старик Макар из Кильдинского селения на вопрос о бабушке ответил, что, мол, говорили чего-то старики, но сам он к бабушке никогда не ходил и вообще ничего сказать не может.
Некоторые откровенно заявляли, что боятся этого места и поэтому не бывают там. На вопрос, почему боятся,рекомендовали поговорить с Антоном Пьяновым. Лет пятнадцать тому назад Пьянов, вернувшись с военной службы, решил на Бабозере пониже камня построить вежу. Народ отговаривал его, но Пьянов стоял на своем и отнамерения не отказывался. Однажды, уже приняв решение, он заблудился,будучи на берегу озера. Передаю его рассказ дословно: И место хорошо,как будто, знаю, а как ни пойду – все на бабушку выйду. Рассердилсяя, ты, говорю, смотри, такая мать, я вот влезу, да кувырну, ты меня будешь пугать. Потом начал вежу строить. Начал вежу строить и приснился мне сон: лежу, сплю, бабушка идет. Неужели, говорит, ты, Антон, не мог себе другого места выбрать? И чего тебе здесь надо? Уходи, смотри, отсюда, а то плохо будет. Больше ничего не сказала и ушла. Ну, я думаю,сон. Сон и сон. Начал уже крышу делать. Только что крышу осталось покрыть. Раз прихожу доделывать там кое-что и что-то нехорошо со мной стало: как будто и ничего, а не могу сообразить, вроде как ума лишился.И начал хворать с тех пор. Месяца два болел. Думал, покойником стану.Потом ничего, стал поправляться. А в вежу больше ни ногой. Сожгли ее потом. Вот дай мне хоть тысячу рублей, а жить сюда ни за что не пойду .
Еще до Пьянова один саам был наказан сумасшествием за то, что возле камня ругал своего хирваса. Некоторые саамы передают, что будто бы, прийдя уже в законченную вежу, Пьянов обнаружил в ней огромный камень, занимавший все свободное пространство, чего, однако, он сам неподтвердил.
Легенду о происхождении этого камня мне пришлось услышать лишь весной 1937 года, после основательного знакомства со старухой, женой Пьянова. Легенду она не рассказывала, пропела и позволила записать на фонограф. По причине трудности расшифровки передаю содержание песни со слов Пьяновой своими словами: Жена с мужем заспорила, на своем встала, уступить не хотела. Он хотел ударить, она схватила дочку и побежала, побежала, побежала. Хотела попадать на Воронье, к отцу, отдыхать села на горе и окаменела . На вопрос древности легенды старуха ответила лишь, что так раньше пели .
Если верно высказанное ранее предположение о связи женских сейдов с материнским родом, то приведенная легенда отражает в известной мере борьбу женского и мужского начал в родовом устройстве. Жена не желает подчиниться мужу, не позволяет себя бить, убегает в род родителей,захватив дочь. Если смотреть на камень в фас, сбоку видны очертания меньшего камня, который считают окаменелой дочкой. Но уже сильно мужское начало, и женщина окаменевает в пути.
