Итак, всё, что мы называем теперь «украшениями» и даже «безделушками»,в древности имело религиозный, магический смысл, да и сегодня утратило егоне вполне. Украшение в древности надевалось не только и не столько «длякрасоты» (хотя и для этого тоже), сколько в качестве амулета, священноготалисмана— по-русски «оберега», от слова «беречь», «оберегать». При этом легко заметить, что древнеславянский женский наряд включал всебя (как, впрочем, и наряд теперешних женщин) гораздо больше украшений,нежели мужской. Иногда приходится слышать и даже читать, как этообъясняется «врождённым» женским легкомыслием и любовью к побрякушкам. Ноесли иметь в виду сказанное выше об украшениях, становится ясно, что всёобстоит решительно наоборот. Как бы ни привыкли мы рассуждать о «первобытной грубости» отношений,серьёзные учёные утверждают: с древнейших, поистине пещерных времён женщинабыла объектом едва ли не религиозного позеленения со стороны своего вечногодруга и спутника — мужчины. Во-первых, женщина рожает детей. В главах«Хлеб» и «Рождение» рассказано, как язычники-славяне уподобляли друг другузасеянное поле и беременное женское тело. Уже одно это сразу выводитженщину на высокий, прямо-таки космический уровень и заставляет насвспомнить Богиню Земли, а также Великую Мать, создавшую, согласно некоторымпреданиям, всю Вселенную вместе с людьми и Богами. Как это на первый взглядни удивительно, о роли отца в рождении ребёнка человечество достаточнодолго имело довольно смутное представление. Например, скандинавы уже вовполне историческую эпоху считали, что дядя по матери — родственник едва лине ближе отца. Они полагали, что ребёнок (мальчик), скорее всего, будетпохож именно на него. Другие племена верили, что сын вырастет похожим наотца только в том случае, если тот будет хорошо заботиться и о нём, и ожене. Древние люди считали — женщина рожает детей не потому, что у неё естьмуж: это священный дух предка входит в её тело, чтобы вновь воплотиться. Осходных верованиях древних славян недвусмысленно говорят некоторые обычаи,кое-где сохранившиеся среди русского населения до начала XX века (толькопричина их была уже позабыта). Современные биологи пишут, что именно женщина хранит «золотой фонд»генов своего племени, нации, расы; мужчина как биологическое существогораздо более подвержен всяческим изменениям. Похоже, древние люди давноэто подметили и изложили своё наблюдение языком мифа — мифа о душепредка… Во-вторых — и это тоже на первый взгляд удивительно, — именно женщина,о «легкомыслии» которой мы так привычно порой рассуждаем, оказываетсяносительницей древней мудрости племени, его мифов и легенд. Именно женщина,а не мужчина, каким бы серьёзным и важным он ни казался. Не будем вдаватьсяв объяснения учёных-биологов — ими написано много интересного обособенностях мужской и женской психики, происходящей из-за разницы встроении мозга. Нам достаточно вспомнить выражение, устоявшееся в русскомязыке: «бабушкины сказки». «Дедушкины» — звучит как-то искусственно. Междутем, как уже говорилось, сказки — не что иное, как древний миф, переставшийбыть священным. Уместно также припомнить, что основная часть русских былинзаписана всё-таки от «сказительниц», а не от «сказителей». А песни, анародный женский костюм, сохранивший значительно больше древних черт,нежели мужской?.. Одним словом, в глазах наших предков женщина не только не являлась«сосудом» злых сил — наоборот, она была существом куда более священным, чеммужчина. А значит, её, как и всё священное, требовалось особенно бережноохранять. Отсюда — при мало-мальском достатке — и золотая парча девичьихналобных повязок, и многоцветные бусы, и перстни, и всё остальное, что мы,по своему невежеству, зовём порой «безделушками». Тысячу лет назад мужчиныне просто желали принарядить своих дочерей, сестёр и подруг. Они вполнесознательно стремились сохранить и сберечь самое ценное, чем обладал народ,стремились оградить от всякого посягательства духовную и физическую красотубудущих поколений…
