Существовали в Междуречье и космогонические мифы. Вавилонское сказание о сотворении мира представляло собой миф в честь бога Mapдука. Содержание мифа заключается в следующем. В начале всего не было ни неба, ни земли и никого из богов, а были только воды океана, соединенные с общей матерью Тиамат: первобытное море в виде первобытного хаоса.
Затем возникла первая пара богов: Лахму и Лахаму; после них, спустя долгое время, вторая пара: Апсар и Кисар — олицетворявшие небесное (мужское) и земное (женское) начало. От них произошли другие боги: сначала трое верховных богов Ану, Эа и Бел, а потом великий сын Эа Мардук и другие. Приготовления к устройству правильного космоса — в качестве жилища для богов, как оказывается потом,— и возрастающее могущество богов приводят к великой борьбе выступавшей в облике дракона Тиамат и ее дружины с богами. Один лишь Мардук отважился выступить против страшного чудовища и победил.
После этого Мардук по единогласному решению богов стал царем в мире богов; ему были вручены скрижали судьбы, и в первый раз после сотворения мира на небе отмечался посвященный ему праздник Цакмуку. Поэтому и рассказ о сотворении мира заканчивался похвалой Мардуку, который изображался богом весеннего солнца, победоносно выступающим в утро творения из первобытного хаоса и образующим мир из частей тела дракона. В основание рассказа были положены ярко выраженные космогонические и астральные представления. Миф этот, созданный несомненно вавилонскими жрецами, призван был оправдать первенство их бога Мардука над богами других подчиненных городов.
В других мифологических текстах говорится о создании первого человека по имени Адапа (его создал бог Эа), о потере им бессмертия, то есть о происхождении смерти. Только два человека по милости богов были избавлены от общей участи. Утнапиштим и его жена, (делавшись бессмертными, ведут жизнь, подобную жизни богов на острове блаженных. Только тот может увидеть остров блаженных, кто, как Гилыамеш, отважится переправиться через волны смерти, преодолев самые страшные опасности. Остров этот располагался напротив устья двух потоков, Евфрата и Тигра. На нем был лечебный источник жизни и восстанавливающее молодость жизненное растение. Только бог Шамаш знал к нему дорогу, поскольку он ежедневно ее проходил.
Представления о загробной жизни были в вавилонской религии весьма смутны. Согласно господствовавшим поверьям, души умерших переходили в подземный мир, в котором влачили жалкое существование без всякой надежды. Идеи загробного воздаяния вавилонская религия не знала. Даже представления о неодинаковой судьбе душ после смерти были, в отличие от египетской религии, не разработаны. Вся религия народов Месопотамии была ориентирована на земную жизнь, она не обещала человеку награды или утешения в потустороннем мире. Это очень характерно. Ведь и египетская религия только отчасти и лишь в позднейшее время давала человеку какое-то утешение, какую-то надежду на лучшую жизнь после смерти в награду за заслуги в этой жизни.
Жизнь и смерть, царство неба и земли и подземное царство мертвых — эти два начала отчетливо противопоставлялись в религиозной системе Двуречья. И не только противопоставлялись. Повседневная жизнь земледельцев с их культом плодородия и регулярной смены времен года, чередованием умиравшей и пробуждавшейся природы привела к развитию представлений о тесной и взаимообусловленной связи между жизнью и смертью, умиранием и воскресением. Пусть люди смертны и никогда не возвращаются из подземного царства. Но природа ежегодно рождает новую жизнь, как бы воскрешая ее после мертвой зимней спячки. Природа бессмертна, что и должны были выразить бессмертные боги. Неудивительно поэтому, что одно из центральных мест в мифологии Двуречья заняла история о смерти и воскресении Думузи (Таммуза).
Справедливости ради надо заметить, что отнюдь не все стороны жизни, не вся система идей и взглядов древнего Двуречья обусловливались религиозными представлениями. Например, тексты законов Хаммурапи убеждают в том, что нормы права были практически свободны от них. Этот весьма существенный момент свидетельствует о том, что религиозная система Двуречья, по образу и подобию которой впоследствии формировались аналогичные системы других ближневосточных государств, не была тотальной, то есть не монополизировала всю сферу духовной жизни. Она оставляла место для взглядов, поступков и порядков, не связанных непосредственно с религией, и именно эта практика могла повлиять на характер религиозных представлений народов Восточного Средиземноморья, начиная от народов Сирии и Финикии и заканчивая крито-микенскими предшественниками античных греков.
Не исключено, что эта система сыграла определенную роль в появлении свободомыслия в античности. На это стоит обратить внимание потому, что второй вариант древнейшей религиозной системы мира, древнеегипетский, возникший практически одновременно с месопотамским, привел к совершенно иным результатам.
