Среди булгарских археологических материалов довольно часто встречаются плоские костяные амулеты в виде сильно стилизованного антропоморфного существа. Основную часть амулета составляет подквадратная плоскость (туловище) с небольшим ступенчатым ромбовидным выступом (голова). Почти вся плоскость амулета покрыта солярным циркульным орнаментом, обозначающим солнце – атрибут Тенгри. В области шейки такие амулеты обычно имеют отверстие для подвешивания. Эти амулеты, близкие онгонам, с известной долей осторожности, можно считать миниатюрными изображениями Тенгри.[xxiii]
Внешней оболочкой всего комплекса языческих верований золотоордынских кочевников было шаманство. Широко известна роль шамана Тэб-Тэнгри в становлении державы Чингиз-хана. Именно он провозгласил решение курултая об избрании Тэмуджина ханом всех монголов, подкрепив его своим авторитетом и объявив о боговдохновенности этого решения.[xxiv] Шаман- кам (по-тюркски) или удоган ( шаманка по-монгольски), на правах избранника духов всегда претендовал на особую социальную роль в обществе, основанную на его сверхъестественных способностях жреца или колдуна, обладающего поддержкой духов. Итак, прорицатели, как признал сам хан, являются их жрецами, и всё, что они предписывают делать, совершается без замедления , — писал о шаманах Гильом Рубрук.[xxv]
О стойкости доисламских верований в среде тюркоязычных народов можно встретить множество свидетельств в письменных источниках. Так, например, Бурханеддин Ибрахим, побывавший в Сарае в 1270-1280 годах, оставил сообщение об обряде вызывания дождя, производившемся шаманкой ( чародейкой ) за деньги, собранные со всех жителей Сарая.[xxvi] Марко Поло, Карпини и Рубрук подробно описывают почитание духов предков – онгонов, о чём уже упоминалось выше. Эти свидетельства относятся к XIII веку, но и в XIV веке, после официальной мусульманизации Золотой Орды, пережитки доисламских культов сохраняются. Это прослеживается и по письменным источникам, и археологически. Эломари говорит, что, вопреки правилам шариата, жители Дешт-и-Кыпчак одеваются в шкуры (животных), не разбирая, заколоты ли были они (животные) или сдохли, дублёнка ли это от животного чистого или от животного нечистого. В еде они не отличают скверного от нескверного и запрещённого от дозволенного . Дальше он говорит прямо, что тюрки – это большие племена, между которыми есть мусульмане и неверные.[xxvii] Видимо, в данном случае мы наблюдаем противоречие, возникающее между правилами шариата и предписаниями Ясы по части определения ритуальной чистоты или нечистоты пищи и предметов. Правила Ясы, укоренившиеся в сознании кочевников, не так-то легко было изжить, видимо поэтому официальный ислам на первых порах не смог их истребить, а многие из них закрепились на долгое время. Во времена хана Джанибека ещё упоминаются идолы и капища , видимо – святилища кочевников, которые Джанибек велел разрушить.[xxviii] Ибн Арабшах, который побывал в Хорезме, Сарае, Хаджи-Тархане, в Крыму, говорит, что кыпчаки…были только идолопоклонниками и многобожниками, не знавшими ни ислама, ни правоверия. Некоторые их них до сих пор ещё поклоняются идолам .[xxix] Более того, Клавихо, описывая деяния Едигея, сообщает: А этот Едигуй обращал и обращает татар в магометанскую веру, ешё недавно они ни во что не верили, пока не приняли веру Магомета .[xxx] Начинался XV век, а в кочевьях мангытов, которыми владел Едигей, всё ещё имелась надобность в насаждении ислама. Разумеется, первый век официального бытования ислама в качестве государственной религии был веком борьбы старых верований с новыми на бытовом уровне.
Характерен ещё один пример. По свидетельсту В.В. Бартольда, сирийские мусульманские авторитеты издали фетву, по которой даже Тимур и его подданные не признавались мусульманами, поскольку ставили Ясу и Тура Чингиз-хана выше Корана и Сунны. В 1372 году Хусейн Суфи сказал послам Тимура в Хорезме: Ваше царство – область войны (дар ал-харб), и долг мусульманин – сражаться с вами. Резким внешним отличием Тимура и его воинов от прочих мусульман были сохранённые ими, по монгольскому обычаю, косы. Когда войско Тимура осаждало в 1400 году Дамаск, его внук Султан-Хусейн изменил своему деду и перешёл на сторону осаждённых. Прежде всего, ему велели отрезать косу и переменить одежду. Следует помнить в данном случае, что сам Тимур происходил из кочевого монгольского племени барласов, а основу его войска также составляли кочевники. Несмотря на то, что он сам многократно клялся в верности вере и Аллаху, на то, что его армии шли в бой под знамёнами священной войны за веру , сама кочевая среда, к которой они принадлежали, содержала в себе элементы язычества, воспринимавшиеся их носителями как элементы ислама или как традиции, не противоречащие исламу.
Основные языческие верования кочевников Золотой Орды вполне определённо относятся к разряду религий, характерных для обществ, находящихся на стадии отмирания родового или складывания раннефеодального строя. В XIII-XIV вв. языческие верования печенегов, огузов, кыпчаков и монголов продолжают достаточно безболезненно сливаться в единый конгломерат с небольшими местными особенностями. Язычество было основной формой вероисповедания на территории Золотой Орды в первой половине XIII века и продолжало оставаться влиятельной силой в течение долгого времени позже, после официальной, внешней , исламизации.
