В источниках содержатся упоминания об особых мужчинах и женщинах, которые исполняли языческие обряды и заботились о капище. Их названия по различным источникам таковы: волхвы от волю ховать (прятать) («волх» — волк, от «волохатый» — мохнатый, пошедшее от обычая надевать одежду мехом наружу при исполнении определённых обрядов),, кнѣжы (у западных славян, сближается с «князь»), хранильники (создатели оберегов-амулетов), потворники и потворы («потворы» — тайные ритуальные действия[источник не указан 310 дней]), облакопрогонители и волкодлаки (от «волк» и «шкура»), кощунники («кощи» — слова при погребении[источник не указан 310 дней], хранители мудрости ушедших предков), чародеи и чародейки, чаровники и чаровницы (от «чары» — ритуальные сосуды и магические действия), баяны[источник не указан 310 дней] («баять» — говорить, рассказывать), «знахари», ведуны, ведьмы (от «ведать» — знать) и вещуньи (от «вещать»), кудесники (от «кудесы» — бубен), обавницы, кобники («кобь» — гадания о судьбе, гадание по полёту птиц, «кобениться» — необычные телодвижения), ворожеи (от «вор» — ограда[источник не указан 310 дней]), наузники и наузницы (от «наузы» — особым образом завязываемые узлы). В синхронных русских источниках чаще всего использовалось слово «волхвы».
Различные названия языческих жрецов связаны с их статусом, с культом, который они обслуживали, и с действиями, которые они выполняли. Чаще всего главной обязанностью жрецов было проведения обрядов, славление богов и принесение жертвоприношений сообразно тому в честь какого бога был праздник. Помимо этого использовались такие обозначения жертв, как «угощение» и «треба». В качестве жертвоприношений использовались напитки, продукты питания (пирог), часть урожая (зерно, солома).
Жертвы тесно связаны с предсказаниями. Прокопий Кесарийский (VI в.) пишет о вере славян и антов:
Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу, и когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью, или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещание, если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу; избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы.
Фольклорные источники всёже говорят о наличии представлений о судьбе, которая касается любви и брака (отсюда говорящие слова «суженый», «невеста» и пр.). У южных славян имелись персонажи, которые подобно греческим мойрам пряли нити судьбы (отсюда симовл путеводного клбука в греческой мифологии и в русских сказках), в былине о Святогоре супружескую судьбу куёт кузнец. Славянские жрецы и боги обладали способностями предсказаний, гаданий и проклятий.
Способы гаданий были различны: видения во время сакрального транса, толкование снов, гадание на воде, гадание по полёту птиц, толкование небесных явлений, гадание по жребию, по жертве, по рунам, по разноцветным камням. Славяне верили в «чох» (чихание человека), «потык» (спотыкание человека и коня) и «грай» птиц. Предсказательной силой обладали надписи на камнях и других предметах.
Титмар Мерзебургский (н. XI в.) о гаданиях в храме Радегаста (в Ретре):
Когда они собираются там, чтобы принести жертву идолам или смягчить их гнев, те сидят, тогда как остальные стоят рядом; тайно перешептываясь друг с другом, они с трепетом копают землю, и, бросив жребий, узнают истину в делах, вызывающих сомнение. Окончив это, они покрывают жребий зелёным дёрном, и, воткнув в землю крест-накрест 2 остроконечных копья, со смиренным послушанием проводят сквозь них коня, который считается наибольшим среди прочих и потому почитается, как священный; несмотря на брошенный уже жребий, наблюдаемый ими ранее, через это, якобы божественное животное они вторично проводят гадание. И если в обоих случаях выпадает одинаковый знак, задуманное приводится в исполнение; если же нет, опечаленный народ отказывается от затеи. Старинное, опутанное различными суевериями, предание свидетельствует, что когда им угрожает страшная опасность длительного мятежа, из названного моря выходит огромный вепрь с белыми, блестящими от пены, клыками, и с радостью валяясь в грязи, являет себя многим.
Описание Саксона Грамматика (XII в.) гадания в Арконе:
Когда предполагалось начать войну против какой-либо страны, перед храмом по обычаю служители ставили три копья. Из них два втыкались наконечниками в землю и соединялись [третьим] поперек; эти сооружения размещались на равном расстоянии. К ним конь, во время выступления в поход, после торжественного моления, выводился в сбруе жрецом из входа. Если поставленные сооружения переступал правой ногой прежде, чем левой, это считалось знаком удачного хода войны; если же левой прежде правой ступал, то направление похода изменяли. Выступая также на разные предприятия, по первому движению животного получали предсказания. Если оно было счастливым, радостно двигались в путь; если же несчастным, поворачивали назад.
Три деревянные дощечки, с одной стороны белые, с другой — черные, бросались в качестве жребия в яму; белое означало удачу, черное — неудачу.
«Повесть временных лет» (XII в.) о волхвах:
Те же сказали: «Говорят нам боги: не можешь нам сделать ничего!»… Когда их били и выдирали расщепом бороды, спросил их Янь: «Что же вам молвят боги?». Они же ответили: «Стать нам перед Святославом… Но если нас пустишь, много тебе добра будет; если же нас погубишь, много печали примешь и зла»… Такой волхв объявился и при Глебе в Новгороде; говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, говорил ведь: «Предвижу все»
Скандинавские саги о матери князя Владимира
Так говорится, что его мать была пророчицей… Таков был их обычай, что в первый вечер йоля должны были приносить ее в кресло перед высоким сиденьем конунга. И… спрашивает конунг свою мать, не видит или не знает ли она какой-либо угрозы или урона, нависших над его государством, или приближения какого-либо немирья или опасности, или покушения кого-либо на его владения. Она отвечает: «Не вижу я ничего такого, сын мой, что, я знала бы, могло принести вред тебе или твоему государству, а равно и такого, что спугнуло бы твое счастье. И все же вижу я видение великое и прекрасное. Родился в это время сын конунга в Нореге…»
Волхвы отличались от других людей одеждой, длинными волосами, особым посохом (например, в Новгороде — с головой божка) и образом жизни. Только жрецы в ряде случаев могли заходить в сакральную зону капищ, храмов и священных рощ. Жрецы обладали большим почётом в народе.
В отдельных племенах или у жрецов отдельных богов сложилась иерархия, выделились верховные жрецы. Саксон Грамматик о жрецах Святовита:
Для содержания кумира каждый житель острова обоих полов вносил монету. Ему также отдавали третью часть добычи, веря, что его защита дарует успех. Кроме того, в его распоряжении были триста лошадей и столько же всадников, которые всё, добываемое в бою, вручали верховному жрецу… Этот бог имел также храмы в очень многих других местах, управляемые жрецами меньшей важности.
Гельмольд о руянах:
Жреца они почитают больше, чем короля. Войско свое они направляют, куда гадание покажет, а одерживая победу, золото и серебро относят в казну бога своего, остальное же делят между собой.
Ибн Русте об острове русов:
Есть у них знахари, из коих иные повелевают царю, как будто они начальники их (Русов). Случается, что приказывают они приносить жертву творцу их, что ни вздумается им: женщин, мужчин и лошадей, а уж когда приказывают знахари, не исполнить их приказание нельзя никоим образом.
В. Н. Татищев, выписки из Иоакимовской летописи о восстании в Новгороде 989 года:
Высший же над жрецами славян Богомил, из-за сладкоречивости нареченный Соловей, строго запретил люду покоряться насильственному христианскому крещению.
Б. А. Рыбаков признавал историчность Богомила и даже приписывал ему новгородские гусли XI века с надписью «Славиша».
Из источников известно лишь несколько имен людей, которые можно отнести к языческим служителям. Во-первых, это князь Всеслав Полоцкий, который, будучи христианином, по летописи, был рожден от волхования, «в рубашке», а «Слово о полку Игореве» наделяет его такими чертами волхвов, как умение гадать о судьбе по жребию, оборотничество («скочи от них лютым зверем», «скочи волком») и навождение («обесися сине мьгле»). Другой персонаж — киевская ведьма Потвора, чьё имя написано на пряслице из клада XIII века. Вместе с пряслицем найден нож, возможно ритуального характера.